ЛiПро

* * *

Тополёк

Подари мне листок, тополёк,
Золотого оклада иконку.
Ты своею листвою поблёк.
Я своей облетаю тихонько.
Сердцем чувствую
Ласку и боль,
Болевое щедрей выдаётся.
Мы до грусти похожи с тобой,
Отражаясь в судьбе,
Как в колодце.
Я тебя понимаю, дружок,
До глубинных корней понимаю.
Сам не раз свою душу ожёг
О бураны
На подступах к маю:
В балагане для массовых сцен
Одиночкой пропел я во поле.
Был свободным
Меж карцерных стен.
Был невольником классовой воли.
Путь земной мой
Едва ли далёк.
Жизнь нас рубит,
Как яростный конник.
Протяни мне ладонь,
Тополёк,
Сквозь решётку
На мой подоконник.

* * *
Всё прозрачнее
Верб купола.
Что-то рвётся во мне,
Что-то ропщет.
Может, юность
Внезапно взошла,
Словно месяц
Над дальнею рощей?
Кто ты? Где?
Отзовись... Не молчи.
Но душа
Что-то ищет незряче:
То ли кто-то,
Забытый,
Кричит,
То ли кто-то,
Отвергнутый,
Плачет...

* * *
Облака. Облака...
Над летящими в хмарь колокольнями
Гонят ветры годами
Остатки легенд и былин.
Чем-то вы мою жизнь,
Мою ниву судьбы так напомнили,
Сиротливые церкви
И тучи в бездонной дали.
Чувство вечных утрат,
Непонятно каких опасений,
Разобрать не могу —  
На каком языке говорят,
Будто я, проходя,
Упаду в гололедье осеннем,
И прольётся навек
Невзначай опрокинутый взгляд.
Мокрый снег полетит
На ресницы
Так грустно, так цепко!
Поплывут облака,
Осенив мой печальный удел.
А над берегом так же
Стоять будет тихая церковь,
На которую я,
Проходя по России,
Глядел.

* * *
Кто сказал, что не чувствуют птицы?
Кто сказал,
Что не плачет трава?
И душа,
Перед тем, как разбиться,
Высочайшей печалью жива:
К маяку, к тростнику у болотца,
К тополям, что вросли в хутора,
Ко всему, что ещё остается,
Ко всему, с чем прощаться пора...
Поглядишь на врага, как на брата!
Чуя сердцем непрочную нить —
Как же так,
Уходить без возврата,
Как же так?
Чтоб не стать,
Чтоб не быть?
Тяжко, душно —
Вон месяц над чащей!
И молюсь на коленях, в пыли —
Будто мне
По ошибке дичайшей
Приговор
Безнадёжный
Прочли.

* * *
Согрелся на стылом,
Ожёгся на милом
Душою земною.
А что это было?
А с кем это было?
Со мною. Со мною.
Грядущее — клином.
Прошедшее — ливни
По пеплу разора.
И путь мой не длинный.
И плоть моя — глина.
И слёзы — озёра.
О доля, за что так?
В двенадцать окошек
Где дом мой лучистый?
Глухая толока.
И род мой подкошен
И вытоптан. Чисто.
И слово — улика.
И немость — улика.
А в сердце доныне
На месте калитки
Росинок улыбки
На стеблях полыни.

* * *
Капель роняют провода.
Последний лист пожух.
Вослед размывшимся годам
Я слова не скажу.
Войдя
В заснеженную муть,
Подстать моей судьбе,
Я молча руку подниму —
Туда, где нет небес.
За то,
Что дальний звёздный свет
Мне столько лет не гас.
За то, чего в помине нет —
Снега, снега, снега.
Из глубины,
Где нет минут,
Нет света,
Нет огня,
Живущим —
Руку протяну
Туда —
Где нет меня.

* * *
Не сказывай, не сказывай
О горечи финала.
Печаль югою газовой
Глаза запеленала.
Простая ли, простая ли
Твоя кручина разве,
Когда снежинки стаяли
И покатились наземь.
Весь свет померк и стал немил,
Больное сердце донял...
И дом колотит ставнями,
Как по щекам ладони.

* * *

Дождь сорок первого года

Низкое небо.
Подводы.
Ночь. Непокой. Неуют.
Дождь сорок первого года
Падает в память мою.
Медленно.
Косо.
Отвесно.
Кажется —
Вечность шуршит
Каплями будущих песен
В детское поле души.
Будто бы хочет впечатать
Всё, что кончается здесь:
Неповторимость печали,
Неповторимость дождей,
Неповторимое детство —
Этот мгновенный пролог,
Зная,
Как долго мне греться
Памятью этих дорог.

* * *

Корова

Дым ползёт от хвороста сырого,
Виснет на кустах невдалеке.
Бабкина пятнистая корова
Тащит в дождь меня на поводке.
Листика коричневого орден
Прилепился на её губу,
И слезинки катятся по морде
За мою сиротскую судьбу.
Я гляжу надуманно-сурово
И в который раз, кривя душой,
Говорю ей: «Ты не плачь, корова,
Ты не плачь... Я вырасту большой!
И тогда ходить тебе не надо,
В вымокшее поле глаз кося,
Да и мне в колдобинах не падать,
В сапогах солдатских грязь меся».

* * *

1941

Ни седоков,
Ни окриков погони —
Видений бег?
Сквозь лунный хуторок
В ночное поле
Скачут,
Скачут кони.
В ночное поле.
В призрачность дорог.
Вбирает даль,
Распахнутая настежь,
Безумный бег,
Срывающийся всхлип.
Им несть числа!
Ночной
Единой масти
Исход коней
С трагической земли!
Багровый свет —
То знаменье иль знамя?
Предвестный свет
Грядущего огня...
Я жив ещё
И до конца не знаю,
Как это всё
Пройдёт через меня.

* * *

Пехота

Снежит, дорожки заметая!
Гляжу в себя —
Не тот уж пыл:
За полстолетия скитанья
О многом, думалось, забыл.
Когда бродил босым по полю?
Глядел в полуночь у крыльца?..
Но есть такое,
Что я помню
И буду помнить до конца:
За сто шагов до поворота,
Где Ворскла делает дугу,
Далекой осенью
Пехота
Смешалась
С грунтом на бегу.
И стала тихой и свободной,
Уйдя в прилужья и поля
Сырой земли
С преградой водной
У деревеньки Тополя.
Подбило память серой льдиной:
Я здесь и плакальщик, и гость.
За всё про всё —
Надел родимой
Земли моей
Досталась горсть.

* * *
Глухой безвыходностью заперт,
Я вижу
Прошлого фасад:
Мы шли солдатами на Запад,
Вернулись
Пленными назад.
Зачем я это вспоминаю?
Так жаждал верить
В то, что есть
Другая жизнь,
Совсем иная!
Да не про нашу, вышло, честь...
Маразмом общества контужен,
Я знаю фронт.
Я знаю быт!
Солдат — герой,
Пока он нужен.
Война окончена —
Забыт.

* * *
Тревожно.
Ветер зол, летуч,
Свистит,
До теней всё объемля.
И луний глаз
Сквозь веки туч
Глядит задумчиво на землю.
Предвестьем смуты
Снег кружит
И прочь несёт в ночные дали,
Как будто где-то мятежи,
Каких ещё и не видали.
Тревога. Ночь.
Вьюжит в степи.
Бурану ль быть,
Чему другому?
Душа натянута,
Как нить,
И сердце пьёт кровавый гомон.

* * *
По улицам
Свет близорукий.
Случайные призраки встреч.
И странные синие звуки,
Живую обретшие речь.
Смещаются люди и тучи.
И ветер —
Как мокрая плеть.
И всё-таки
Как разнозвучно
Звенят тополя в гололедь!
Качаются бледные тропы —
Вечерние светят огни.
О чём ты,
Души моей тополь,
В раскатную наледь звенишь
То весело, то обречённо?
И медленно —
Будто во сне —
Бесплотный
От сумерек чёрных
Летит и не падает снег.

* * *
В моих стихах  
Осенний стылый шум,
Иль путник мнёт
Дороги хлипкой жижу.
Но я солнце
Изредка пишу
Лишь потому,
Что сам его не вижу.
Во мне душа
Сорокой на колу
Сидит, как спит,
С закрытыми глазами.
И путь пролёг
Под грустным светом лун,
Где в полночь
Тихо-тихо плачет заметь.
О чём она —
То плачет, то поёт?
Нельзя понять.
Но в том многоголосье
Мне кажется
Минувшее моё,
Как втоптанные
В пахоту колосья.

* * *
Над белой бездной бытия —
Глаза, глаза... Живых и бывших.
Читаю ли,
Молюсь ли я:
Прости, земля,
Меня убивших.
Кипит снегами полынья,
Бьёт по лицу, по синей коже —
Стоит над тундрой
Тень моя,
На сорок лет
Меня моложе.

* * *
Где оно, что было?
Горький дым потерь.
Мне твоей могилы
Не найти теперь.
В памяти —
Скрип зыбки
В давнем далеке.
Свет твоей улыбки
На моей щеке.
Пыль по мёртвым травам.
Изморозь по льду.
Но над отчим краем
Я зажёг звезду,
Чтоб она в дорогу,
Где дороги нет,
Всем, забытым Богом,
Обронила свет.
Сумеречный вечер.
Зыбкий снеговей.
Ни лица,
Ни речи,
Ни стези моей.

* * *
Пришла осенняя прохлада
Дорожкой белой под уклон
В мою единственную радость —
Так запоздавшее тепло.
Зачем, зачем легли туманы?
Зачем несбывшиеся сны?
Калина — горькая, как память,
Дожди, как слёзы, солоны.
Зачем осиновые листья
Качнул багровый ураган?
Зачем ты, иней серебристый,
Упал на дальние луга?
Перекликаясь с облаками,
Шумят снегов перепела!
Калина — горькая, как память,
Метелью белой зацвела.


* * *
Как трудно уходить
Из той поры:
Открыл окно —
И в спелый дождь —
Руками!
За садом звёзды,
Что твои костры.
Какое счастье
В этой жизни —
Память!
Давным-давно
Не тот уж
Блеск в глазах.
И мир не тот —
От яви до преданий.
А я и сотой доли не сказал
О том, что слышу,
К полю припадая.
Здесь, на земле
Случилось это всё:
Ни ты меня,
Ни я тебя не бросил.
Но мёртвый ветер
Разорённых сёл
Нам не оставил
Ни руля, ни вёсел.
Холодные,
Голодные года
Сменили грохот
Тола и металла.
И вышло так,
Что вдруг и навсегда
Нас по Отчизне горькой
Разметало.
И мы с тобой
Такие не одни:
Ты говорила:
«Если выйти в поле,
То будет слышно,
Как летит над ним
Молчанье душ,
Запёкшихся от боли».

* * *
Пошли мне, Господи

Когда на полке
Хлеба нет,
И нет в душе
Тревожных истин,
Пошли мне, Господи,
Монет —
В ладони
Липовые листья.
Когда от жажды
Жжёт в груди,
А вместо песен
Грай вороний,
Пошли мне во поле
Дожди
Вдали от взглядов
Посторонних.
Оставь мне сердце
В доброте,
Чтоб мог прощаться
И встречаться.
А что касается потерь —
Без них
Я был бы слеп
От счастья.


* * *
Среди развалин и камней
Седое время стынет, стынет.
И ты совсем одна ко мне
Идёшь сквозь зыбкий шум пустыни,
Усталости наперекор,
Забыв о вечности начале.
В глазах не слёзы, не укор,
А бесконечный гимн печали.
Иди ко мне, иди, иди...
Отвергни ропот человечий,
Я жду всегда, я жду один,
Чтобы тебя увековечить.


* * *
Однажды
Не взойдет звезда
Вечерового небосклона.
Не вместе
Крикнут поезда
И замолчат разъединённо.
И незаметно ты пройдёшь —
Печалью глаз по заоконью.
И твой уход
В осенний дождь
Благословлю.
И не запомню.


* * *
О чём я думаю,
О чём?
Что вот сейчас,
Ломая тени,
Ракета вырвется свечой
И грохнет взорванная темень!
И в крик мятущихся людей,
И в рёв пылающего зверя
Окаменело мне глядеть,
Иной реальности не веря.
Туда, в пороховую ярь,
Через поля и буераки
Уходит молодость моя
С душой,
Намотанной на траки.
Я не оправился от ран.
И нету места мне в грядущем.
Ищу среди ветров и трав
Непохороненную душу.

* * *
Листья запоздалые

Запоздалые
Листья в слезах.
Запоздалые слёзы в глазах.
А зачем —
Разве мы поезда,
Разве можем в пути опоздать,
До предела зажать тормоза,
Отдохнуть и вернуться назад?
В наши окна стучат октябри —
Отвори, отвори, отвори!
Тихо рощи шумят у дорог,
Золотое роняя перо.
Здравствуй, осень по календарю!
Скор, скоро окно затворю.
Перед тем, как шагнуть за порог,
Золотое оставлю перо.