ЛiПро

/рассказ/

Глаз Лики открылся ровно в семь тридцать. Второй несколькими секундами позже. И не просто так. Не сам по себе. Что самое обидное. Их открыл какой-то странный и ужасно противный повторяющийся звук. Будильник. Кстати, откуда слово такое противное отыскали? Задумайтесь: бу-ди-льник. Это  в такую рань, а? Когда лег-то только далеко за двенадцать. Когда долго не мог уснуть, потому что рядом кто-то громко храпел, и вы всю ночь пытались не замечать этот звук и уже подумывали над тем, чтобы побить хорошенько его источник. И вот вам таки удалось сесть в один автобус с Томом Крузом. И вы понимаете, что Том на автобусах не ездит. Но вас это радует, потому что такое может быть только во сне. Стало быть, сон пришел. И тут вот это ти-ти-тинь, ти-ти-тинь! И Круз уехал без вас. А вы проснулись в этом мире, где все реально. А реальнее всего этот ужасный звук и предстоящая пара экономической теории. А за окном зима. И лучше бы плюнуть сейчас на этот мир и погнаться за автобусом, но вы, нашарив сознание, понимаете, что это уже невозможно, и медленно сползаете с дивана, параллельно на кого-то наступив. По-видимому, на тот самый источник храпа. И вы понимаете, что это папа. Он, мама и еще ваш старший брат спят в ВАШЕЙ комнате, потому что у вас ремонт. И эта мысль хуже всех предыдущих. Наступив еще и на брата, но уже не случайно, Лика отправляется босыми ногами в ванну, потому что тапочки похоронены где-то между ухом папы и левой рукой мамы. Предварительно зажмурившись, Лика включает свет. С закрытыми глазами нашаривает щетку, потом открывает тюбик, чтобы выдавить немного отбеливающей пасты, которой осталось совсем мало, поэтому приходится свернуть ее в клубочек и надавить чем-нибудь тяжелым. Понимая, что в зеркало лучше не смотреть, она все-таки бросает взгляд в том направлении и тут же осознает, что сделала это напрасно. На щеках – следы объятий подушки, под глазами – вчерашний сок, чай, молоко, опять сок, что там скрывать, снова чай… А за окном зима. И умывать свое лицо водой совсем не хочется. Поэтому Лика и еще половина населения Украины включает горячую воду, сует под нее руки и в полной отрешенности стоит так, по меньшей мере, минут десять. Затем идет завтрак. Это совершенно ненужное занятие утром. И снова похожая ситуация. Только теперь Лика садится за стол с баночкой йогурта в руках и смотрит на пакетик вчерашних недоеденных чипсов (по правде сказать, совершенно отвратительных) – и так проходит еще минут десять-пятнадцать драгоценного утреннего времени. Ну а потом приходится за пять минут найти носки, выбрать одежду, пихнуть ногой брата (мол, я не сплю и тебе не дам), кинуть пару наиболее понравившихся тетрадок и вылететь из квартиры. Но ненадолго. Потому что придется вернуться домой, чтобы переобуть тапочки, и снова вылететь. Далее разминка в транспорте. Вися на одной руке и пытаясь удержать в другой рюкзак, Лика зубами держит мобильный, потому что, конечно же, подруга звонит именно сейчас и как раз для того, чтобы сказать, что она опаздывает и просит извиниться перед учителем. Маршрутка выплевывает «счастливую» и «свежую» Лику  на одну остановку позже необходимой и, хлопнув дверью, несется дальше. Теперь кросс до университета и пара  экономической теории.
В это время квартира постепенно просыпается и наполняется звуками:
– Мам, где мой рюкзак?
– Сергей, посмотри в ванной.
– Алиса, почему до сих пор нет завтрака?
– Андрей, холодильник уже давно стоит на кухне.
– Пап, дай денег!
– Скоро придут рабочие, а я в таком виде. Сережа, освободи ванную!
– Где колбаса? Ты говорила, что приносила вчера.
– Открой глаза.
– Покормите кто-нибудь кота.
– Нет, ну где же все-таки колбаса?
– Сергей, убери свое одеяло!
– Мне некогда. В ванне рюкзака нет.
– Пусти меня! Я сама посмотрю.
Так продолжается около получаса. Пока в квартире не остается только мама. Это ее время. И даже рабочие не помешают ей посмотреть сериалы, которые она пропустила вчера из-за соседки. Но ведь необходимо узнать, поймет ли этот (ну как там его в фильме), что Ася – его внучка, и выйдет ли она замуж за Ивана, потому что пообещала ему. Скорей всего нет, ведь она любит другого, Владимира, но встречается с его братом, потому что они близнецы и бедная Ася до сих пор не заметила подмены.
В это время отец с сыном занимаются йогой в маршрутке. А водитель не только подсказывает позы, но  еще  успевает поговорить с коллегой по поводу местонахождения оного и еще о том, как они все-таки славно вчера погуляли, и что Светка, несомненно, дура. Он успевает дать сдачу и в последний момент проехать на зеленый свет, хотя совершенно неясно, как это ему удается, если одной рукой он держит телефон, а другой деньги. Но, проехав несколько остановок в позе перезрелого банана на скрюченной пальме, ты начинаешь чувствовать духовную близость с рядом висящими людьми и даже вот с той теткой, которая совершенно невероятным способом оказалась здесь, потому что она раза в два больше этого узкого прохода и раза в три, чем дверь маршрутки. Между тем она умудряется уступать место прохожим и благодушно говорить: «Нет, на следующей не выхожу. Но вы проходите, проходите…» В такие минуты начинаешь думать, что зря я, наверное, все-таки не сдал на права и не купил тогда этот разбитый дорогами жигуль. С другой стороны, если бы я сдал, то накормил бы все украинские семьи милиционеров. Но тут тебя сдавливают с такой силой, что думать ты уже не можешь и безропотно, как преступник на казнь, едешь на работу или учебу.
В университете, как правило, самое желанное место – это столовая. Если вы когда-нибудь увидите спешащего студента, выбивающегося из сил, то это означает только одно. А именно, что скоро большая перемена, а столовая или буфет на шестом этаже и там совсем мало мест и огромная очередь. Поэтому высший пилотаж – занять место и заказать еду еще до звонка. Затем перемена плавно перерастет в «Что там у нас? Экономика? Не хочу. Нет, надо. Ну ладно, может, в следующий раз. Что, еще по пицце?»
Если вы работаете как все нормальные люди – с выходными по субботам и воскресеньям и с обеденным перерывом в два часа, то самое желанное место и время определите без труда.
Иногда работа заключается только в тщательном слежении за стрелкой часов. А потом разговоры в курилке: «Ой, я так устал. Столько работы накопилось... Не знаю, что со всем этим делать». А затем вновь стрелка часов и сеанс йоги по пути домой.
Если пропустить последнюю пару, то можно вполне успеть уехать еще до того, как рабочие, точно муравьи, начнут расползаться по своим муравейникам. Тогда можно спокойно сесть и даже выбрать место у окна. Если таковые все заняты, то нет ничего интереснее, чем наблюдать за людьми. Вот один так громко кричит по мобильному, что он сегодня улетает в Сан-Францисско, что становится сразу понятно: его аудитория не на другом конце провода, а здесь, в этом микроавтобусе, где едут люди, которые обречены провести сегодняшний вечер на своем немного провалившемся диване перед телевизором, а не в самолете на пути в красивую и счастливую жизнь. А блондинка с ногтями, как у Эдварда Руки-ножницы, втолковывает своей соседке, что Gucci намного лучше, чем Dior, и она готова за это костьми лечь, хотя и не знает такого выражения.
Наконец-то за ужином собирается вся семья. Лика как всегда отказывается от первого, есть совсем не хочется. Сергей хватает все, что мать ставит на стол – нужно еще успеть позвонить Жеке и Сане и договориться о встрече. Отец уплетает за обе щеки и не только потому, что все это, хоть просто, но безумно вкусно, но еще и потому, что надеется первым занять пульт от телевизора и посмотреть свой любимый фильм по Стивену Кингу.
Завязывается милый семейный разговор:
– Серый, я тут случайно сталкера с компа удалила. Ты ведь не сердишься, правда? Ой, а в университете сего…
– Что? – пытается взреветь от ярости брат и тут же давится небольшим, но трудно жующимся куском мяса.
– Аккуратнее надо, – мило хлопая глазками, замечает сестра. – Пережевывай тщательно.
Сергей, откашлявшись, ищет на столе что-нибудь потяжелее. Лика убегает в комнату. Сергей догоняет сестру и колотит ее подушкой. Лика отбивается плюшевым медведем гигантских размеров. Наволочка рвется. Драка прекращается, и оружие – а ныне уже простые бытовые предметы – водружается на прежнее место, чтобы не получить от мамы.
Через некоторое время разыгрываются настоящие боевые действия между родителями. Цель – дистанционный пульт. Кинг и «Татьянин день» – вещи несовместимые.
– Это настоящее фэнтези! – кричит папа.
– Таня должна узнать, от кого она ждет ребенка! – не отстает мама.
Лика одевает наушники, и голос Вакарчука заглушает ссору – благо, брат уже ушел и не приходится делить с ним компьютер.
– Кстати, завтра мы приглашены в гости к дяде Семе, – торжественно объявляет мама спустя некоторое время.
Этого еще не хватало. Что может быть хуже субботнего обеда у родственников, сценарий которого знаешь наперед? Вначале все будут по очереди задавать одни и те же глупые и бесполезные вопросы: Как учеба? У тебя уже есть парень? Нет? И правильно, не спеши…
Затем папа и дядя Сема пропустят рюмку-другую – и уж тут-то держись футбол и политика! Потому что не один деятель из выше упомянутых областей не будет обделен их вниманием.
– А Шацких-то, Шацких! Там забивать надо было, а он! – брызгая слюной, будет возмущаться дядя Сема.
– Ну, уж футбол под стать президенту, – ответит отец тоном человека, умудренного опытом.
А затем чрезвычайно довольные беседой и вечером в принципе будут долго прощаться, пока тетя Ира, жена дяди Семы, будет заворачивать тортик. Она почему-то абсолютно уверена, что мы голодаем и, видимо, наивно верит, что один кусочек торта «Иней» может спасти нас, четверых здоровых людей, от голодной смерти.
В общем, перспективка на завтрашний день Лике совсем не понравилась, и с горя она отправилась на кухню – заедать свою печаль. В ход пошел молочный шоколад, который был оставлен днем с целью сохранения фигуры, затем почему-то очень сильно захотелось колбасы с супом, от которого она отказалась во время ужина. Сейчас же он казался необычайно вкусным. Наевшись до «не могу больше», Лика пообещала себе, что завтра такое не повторится. Такие обещания были чем-то наподобие привычки. И, тщательно вычистив зубы отбеливающей пастой (кстати, как она может быть синего цвета?), Лика наощупь добралась до дивана и легла головой на северо-восток по фэн-шуй. Посмотрев напоследок в окно, девушка с неудовольствием отметила, что за окном по-прежнему зима. А наутро ее левый глаз снова откроется быстрее, чем правый.